"Историк М.В. Сапронов, убежденный сторонник "синергизации" исторической науки, считает, что мало «рассматривать прошлые события с учетом конкретной обстановки, в которой они протекали», исследователь должен стать «их участником», «находясь внутри наблюдаемой системы и ведя диалог с ней на ее собственном языке». При этом М.В. Сапронов опирается, прямо скажем, на весьма спорные утверждения филолога и философа Н.Н. Козловой (1946-2002), считавшей, что исследователь «ощущает себя непосредственно включенным в живую историческую цепь и принимает на себя ответственность за деяния предшественников и современников». «И тогда, - уверяла Н.Н. Козлова, - начинаются чудеса превращения. Тогда ненавистные «они» оказываются отцами и дедами. Становится возможным разглядеть человеческое лицо любого процесса…». Все эти "чудеса", видимо, вытекают из "ключевой, - как полагала Наталья Никитична, - для теоретического рассмотрения специфики социальной реальности" (также весьма спорной - Л.К.) концепции т.н. "онтологического соучастия".

Но, если следовать Н.Н. Козловой, то историк должен «принимать на себя ответственность за деяния», например, палачей из НКВД в годы массовых репрессий. И как в этой ситуации М.В. Сапронов представляет себе «участие» историка в этих деяниях, да еще «находясь внутри наблюдаемой системы и ведя диалог с ней на ее собственном языке»? И какие же «чудеса превращения» должны произойти, чтобы заплечных дел мастера из сталинского НКВД вдруг превратились еще и в наших «отцов и дедов»?

Фантастическим представляется утверждение Н.Н. Козловой о том, что при изучении советского прошлого нужно учитывать "память тела - тела, наполненного немотой воспоминаний, тела маркированного, нагруженного уже свершившейся историей. Именно благодаря памяти тела рождается ощущение подлинности воскрешенного прошлого, и мы испытываем радость, обретая действительность".

После ознакомления с таким «конструированием прошлого» становится понятным – почему большая часть отечественных историков не хочет, по мнению М.В. Сапронова, расставаться с «устаревшими стереотипами мышления» и «следовать в ногу со временем» и «войти в грядущую эпоху с обновленным мировоззренческим багажом».

Если же говорить в целом о проблеме использования синергетических методологий в исторических исследованиях, то стоит прислушаться к историку, методологу и историографу Е. Топольскому (1928-1998), утверждавшему, то синергетика "не дает для исторического анализа ничего более собрания новых терминов и метафор. Ни в коей мере она не представляет объяснений, которые были бы глубже фактографического описания" (См. Методология истории: академизм и постмодернизм. С. 30-31. Ссылки на источники и литературу см. там же).

См. книгу "Методология истории: академизм и постмодернизм".