"...В такой толпе окликнешь знакомого человека – не сразу услышит. Метнувшись в уличном скопище, бледный мужчина с черными усиками задержал за локоть проходившую мимо него женщину.

- Так вот где вы, Мариша, - по-русски заговорил он, фамильярно, как старый знакомый, не отпуская ее руки. – Смотали удочки! И куда: в Букурести?

Женщина была немолода, но стройна и изящна. Над розоватым загаром стройной шеи дымилось легкое серебро седых волос. И серебристо-серый плащ и розовая сумочка негромко повторяли эту гамму. В голубых глазах лихорадочный блеск; тонкая рука, когда женщина подняла ее ко лбу, задрожала.

- Болит голова, Стасик. Ох, как болит голова!

- Вы больны? Он-то знает, по крайней мере, этот … любитель конного спорта?

- Что-то стряслось со мной … непоправимое. Я ушла от него, как больная кошка. Ах, если умирать – так не на его глазах…

- Это началось с вами в Софии?

- Да, во вторник.

- И вы не заметили перемены со стороны Джорджа?

- Он совсем перестал целовать меня, - сказала она серьезно. – Совсем перестал целовать…

- Перестал целовать? А у вас заболела голова?

- Почему вы так спрашиваете, Стась? Вы что-нибудь знаете.. Да, голова очень болела. Потом боли в суставах. И тошнота. И лихорадочный озноб… Не трогайте мою руку, поберегите себя!

- Значит, вы все поняли? – сипловатым голосом спрашивал человек, которого больная называла Стасем. – Вы поняли?

- Да, я поняла… Она отвернула край перчатки на левой руке и показала язвочку, окаймленную белым валиком. – Я заметила это… страшное тавро графской конюшни. – Рот ее задрожал, гримаса ужаса исказила ее прелестное лицо с удивительно нежным загаром.

– Милый Стасик, вы думаете, что это он сделал… что он мог пойти на это, чтобы избавиться от меня? – В этих сбивчивых словах звучали и мольба и надежда.

- Разве от вас можно избавиться? Все знают, что вы психопатка!.. – грубовато отшутился ее собеседник.

Прорезая толпу завитых мужчин, приближались рослые полицейские. Блеснуло золото позументов на их высоких фуражках.

- Пропустим их, - деловито заметил человек с усиками.

Во всем его осанистом облике – в галстуке-бабочке под энергичным подбородком, в густой сипловатости голоса, в бриллиантиновом сиянии прически – сквозило преувеличенное благородство, которое в равной мере бывает свойственно и князьям и лакеям.

- Давно хотел спросить вас, Мариша, - сказал он, когда прошли полицейские. – Сейчас это можно. Вы давно работаете на немцев?

Словно в забытьи, седая женщина качнула головой: нет.

- Под кличкой «Серебряная»? – Она усмехнулась. – Чудак вы, Стась. «Работала»! Я никогда не «работала». Я любила Джорджа. И теперь я ушла, как больная кошка, чтобы не умирать дома… Она задыхалась, говоря непрерывно. – Он теперь в руках Крафта, этого слизняка, этого чисто вымытого, в белых ресничках. Я ненавижу их обоих. Я не хочу, я не хочу…

Вдруг что-то безжалостно откровенное появилось в глазах Стася.

- Любите – ненавидите. А знаете ли вы, обаятельная женщина, что вы давно обречены на гибель? С той минуты, как взялись за эту работу. Хотите или не хотите, вы - солдат из зондер-команды. Таких, как вы, когда минует надобность, уничтожают по инструкции…

Он испуганно обернулся: что-то непонятное произошло в снующей толпе. Люди метнулись в стороны. Потом кто-то крикнул, сам себя успокаивая:

- Это тряпка тлеет! Просто тряпка! Кто подкинул ее? Вот сволочи! Это провокация…

Безмолвное согласие паники длилось несколько секунд, не более.

Но долго еще плавал смрад над улицей и заставлял прохожих настороженно раздувать ноздри…"

(См. Атаров Н. Смерть под псевдонимом. URL:http://www.lara.you-books.com/book/N-Atarov/MIR-PRIKLYUCHENIJ-N-3-1957-Ezhegodnyj-sbornik-fant).

Сост. "НЭИ "Российская историография", 2015