О необходимости самоограничения в выработке (выборе) историком понятийного аппарата конкретного исследования.

По ходу исследования историки нередко сталкиваются с парадоксом, обозначенным логиком А. Тарским как «бесконечный регресс» (См. Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. М., 1948. С. 163-164). То есть, пытаясь объяснить смысл какого-либо выражения, исследователь по необходимости пользуется другими выражениями, объясняя же смысл этих выражений, ему приходиться снова обращаться к новым выражениям и так до бесконечности. В связи с этим неизбежно возникает проблема обоснованного самоограничения в выработке (выборе) историком понятийного аппарата проводимого конкретного исследования.

О неприемлемости «конструирования прошлого.

Признание относительности (приблизительности) академического исторического знания, в то же время, не дает никаких оснований для "конструирования прошлого". Многолетняя практика исторических исследований показала, что если нет исторических (природно-исторических) источников (или их недостаточно, или они недостаточно информативны), то невозможно и полноценное историческое исследование, по ходу которого можно было бы получить доказанное, проверяемое и не опровергнутое (ДПН) академическое историческое знание. Таким образом, словосочетание "конструирование (создание) прошлого" (или такой же по смыслу речевой оборот) нельзя использовать в качестве некоего краткого определения процесса исторического исследования, т.к. оно радикально искажает его действительную суть.

"Конструирование прошлого" проявляется прежде всего: в целенаправленной подмене одних понятий – другими, что неизбежно приводит к деформированию понятийного аппарата исследования в целом. Ярким примером такой подмены является «замещение» понятия «исторический источник» понятием «текст»; в использовании особого жанра исторического повествования - «исторической прозы», основанного на искусственном соединении данных исторических источников и придуманной («сконструированной») автором информации, на ложных аналогиях; в подмене принципа историзма синергетическим принципом "самоорганизации"; в утверждении о "решающем воздействие будущего на настоящее"; в использовании концепции «онтологического соучастия» (образчик: "благодаря памяти тела рождается ощущение подлинности воскрешенного прошлого, и мы испытываем радость, обретая действительность"[Н.Н. Козлова]); в имитационном моделировании несостоявшихся альтернатив в истории; в неоправданном объединении реальных исторических событий в единый класс с символическими обозначениями; в использовании понятий-кентавров - "конструкция-реконструкция" и «создание-воссоздание»; в искусственном расщеплении единого понятия «историческая реальность (действительность)» на два: «историческая действительность» и «историческая реальность»; в релятивистском уравнивании всех "субъектов исторического познания", что обеспечивает когнитивную легитимацию постмодернистского "конструирования прошлого"; в конструировании "воображаемых картин";

в псевдофилософском «конструировании прошлого» (например, «концептуальные мутации»); в подмене исторического подхода к изучению прошлого математическим ("математический постмодернизм"); в целенаправленном размывании сложившегося понятийного аппарата исторической науки путем массового перенесения в него понятий из других наук - без проведения соответствующей историко-методологического адаптации; в абсолютизации т.н. "феноменологического" подхода к изучению прошлого совместно с отрицанием "нарративности" ("создание пустых конструктов"); в использовании заранее сконструированной схемы, наполняемой затем специально отобранным историческим материалом; в отождествлении предыстории, собственно истории и постистории; в игнорировании исторического контекста по ходу анализа исторических событий; в подмене гипотезы необоснованной догадкой; в "включении в единый ряд" двух совершенно разных понятий в целях формирования у читателей впечатления о тождестве их содержания; в замалчивании существенных исторических фактов; в подмене исследовательских тем; в отождествлении последовательности исторических событий с их причинностью; в применении познавательного инструментария, характерного для периода «преднауки», когда знание еще не было специализировано; в вульгаризации процедуры сбора и интерпретации исторической информации, что затрудняет саму возможность осуществления каких-либо экспертных процедур (например, в применении «декоративного» аппарата ссылок на источники); в отрицании самого существования объективной природно-исторической действительности; в парадоксе "универсальной альтернативы", когда исследователь, сформулировав весьма убедительную альтернативу каким-либо устоявшимся научным взглядам в своей области знания, пытается механически, без необходимой в таких случаях теоретической адаптации, использовать это достижение в иной отрасли академических исследований, что нередко приводит к внешне эффектным, но не эффективным результатам (например, попытки тотальной математизации исторической науки); в постмодернистком конструировании уже существующего постмодернистского текста ("многослойный постмодернизм" или "постмодернизм в постмодернизме").

Не состоятельны попытки ряда исследователей представить постмодернистское "конструирование (создание) прошлого" как какое-то новое и серьезное научное направление. В основе подобных подходов к изучению истории лежит давнее, многократно опровергнутое заблуждение, смысл которого - в неправомерном с научной точки зрения игнорировании ("отмене") объективно существующей природно-исторической действительности, часто прикрываемом многочисленными оговорками и логическими увертками релятивистского толка. Концепция "конструирования (создания) прошлого", по сути, отрицает преемственность в исторической науке, открывает путь к безудержному наукообразному фантазированию, провакативным утверждениям и понятийному хаосу.

Если же иметь в виду деятельность профессиональных историков, то при всем различии и многообразии подходов к изучению объективно существующей природно-исторической действительности, объединяющим началом в их деятельности по-прежнему остается следование академическому принципу историзма, что позволяет согласовывать позиции по отдельным проблемным сюжетам истории.

Основные (базовые) методологические регулятивы (ограничения) вместе с основными (базовыми) понятиями составляют содержание академического принципа историзма. Таким образом, академический принцип историзма - это постоянно обновляющийся, изменяющийся по номенклатуре, содержанию и иерархии комплекс базовых (основных) понятий и основных (базовых) методологических регулятивов (ограничений), определяющих методологию (стратегию) исследования фрагментов природно-исторической действительности как движущейся, взаимосвязанной совокупности природно-событийной и природно-источниковой реальностей.

©Кузеванов Леонид Иванович, кандидат исторических наук, доцент, 2021